Сапфир и шелк - Лесли О`Грейди

Я так тебя люблю. Ее гордый муж признался в том, что любит ее. Аврора чувствовала, как слезы счастья подступают к глазам.

— И я люблю тебя, Николас, — сказала она. — Больше жизни.

Аврора сидела у окна в уютной гостиной. За окном холодный ноябрьский ветер срывал с деревьев последние засохшие листья. Парк оголялся. Серое небо было затянуто тучами. Аврора вздохнула. Прошло две недели с тех пор, как она пошла на поправку. Теперь она чувствовала себя вполне здоровой. Но за это время Николас так и не повторил слов, сказанных в тот момент, когда он понял, что его жена будет жить. Авроре уже начало казаться, что это признание она сама выдумала.

О, Николас был очень внимательным! Следил за тем, чтобы у нее ни в чем не было недостатка. Каждый день он приносил ей какой-нибудь маленький милый подарок. Но она ждала от него другого.

Двери гостиной открылись. Вошел Николас. Сердце Авроры затрепетало. Он был так хорош в темно-сером бархатном камзоле.

— Ты готова принять гостей? — спросил он улыбаясь.

— Гостей? — тревожно переспросила Аврора.

Николас кивнул:

— Бабушка и Уэсли ждут твоего согласия принять их. Ты чувствуешь в себе достаточно сил для этого?

— Чтобы пободаться с твоей бабушкой? — с усмешкой спросила Аврора.

Николас громко рассмеялся.

— Теперь я вижу, что ты выздоровела окончательно!

Он пошел приглашать гостей.

Первой вошла леди Вивьен. С таким видом, будто оказывала Авроре высочайшую милость.

— Рада видеть вас, дорогая, — сказала старуха, перед тем как опуститься в кресло.

— Спасибо, леди Вивьен, — ответила Аврора.

Уэсли сел на кушетку.

— Мы все так о вас беспокоились, Аврора, — сказал он тихо.

Аврора собиралась ответить, но Николас положил ей на плечо руку.

— Если бы с ней что-то случилось, я, наверное, сошел бы с ума. Вы же знаете, как сильно я люблю жену.

Леди Вивьен и Уэсли, казалось, были смущены этим неожиданным признанием. Не меньше, чем сама Аврора. Бабушка и брат стали наперебой заверять Николаса в своем расположении к молодой леди Силверблейд. Но Аврора их не слушала. Сердце ее переполняла радость, и она не могла скрыть своего счастья.

Потом, когда Николас и Аврора остались одни, она вопросительно взглянула на него.

Он, будто прочитав ее мысли, с улыбкой спросил:

— Ты хочешь знать, говорил ли я искренне?

Николас нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев.

— Но ведь с тех пор ты ни разу не сказал…

— Иногда мне трудно выразить свои чувства словами, Аврора.

Он вздохнул и погладил ее по щеке.

Его заблестевшие от слез глаза сказали ей куда больше, чем могли бы сказать слова.

Он взял в ладони родное лицо, наслаждаясь нежностью ее кожи.

— Тогда скажи мне все, что мог бы сказать… в постели.

У него перехватило дыхание от возбуждения. Голос ее звал, искушал. Глаза потемнели от страсти.

— Ты достаточно сильна для этого? Ты уверена, что это тебе не повредит?

Аврора заглянула в его глаза, в загадочные, с серебристым отливом глубины.

— Ты был так терпелив, любовь моя, когда я металась в жару. Но теперь у меня лихорадка совсем иного рода. И только ты можешь унять этот жар. Люби меня, Николас. Прошу тебя. Прямо сейчас.

Он встал и протянул ей дрожащую руку.

— Идем, моя милая. Я должен тебе сказать так много!

Она вложила свою ладонь в его, пальцы их переплелись. Он помог ей встать и повел ее в спальню. Там он медленно и нежно раздел ее. Будто какое-то резкое движение могло причинить ей вред. Но как только они оказались в постели в объятиях друг друга, она отдалась ему так самозабвенно и так страстно, что не оставалось сомнений: она здорова и вернулась к нему.

Глава 14

Ноябрьское утро выдалось ясным. Прохладный воздух был напоен лесным ароматом. Аврора с удовольствием участвовала в охоте на лис.

Многие охотники остались позади. С ее Огоньком не каждый конь мог соперничать.

Аврора так хотела, чтобы сегодня Николас мог ею гордиться. Она остановила коня и огляделась. Грома нигде поблизости не было видно.

Сердце Авроры забилось в страхе за мужа. Что, если Гром споткнулся и Николас упал?

Аврора развернула своего Огонька и направила его к всадникам.

— Кто-нибудь видел лорда Силверблейда? Он не упал?

Охотники переглянулись и пожали плечами.

К Авроре подъехал лорд Овертон.

— Я видел вашего мужа. Он помогал миссис Литглвуд. Ее лошадь отказалась брать барьер, и дама упала. Думаю, он отвез ее в Силверблейд, чтобы… залечить ее раны.

Хэл посмотрел на Аврору с противной ухмылкой, когда другие всадники от них отъехали.

— Говорят, твоя сестра нашла себе нового покровителя.

Аврора не испытывала ни малейшего желания беседовать с лордом Овертоном. Тем более вести разговор о Диане. Она так прямо и заявила ему, что не его это дело.

В ответ бывший возлюбленный Дианы лишь усмехнулся. Потом, пожав плечами, сказал:

— Передай сестре, что я скоро женюсь.

Помахав на прощание шляпой, он ускакал.

Аврора даже не посмотрела ему вслед. Она думала о муже.

Ей стало плохо, и она вцепилась руками в гриву Огонька. Все утро она пыталась доказать Николасу, что ей нет равных в верховой езде. А он решил развлечься с Памелой Литтлвуд. Лицемер! Обманщик!..

Собаки взяли след и радостно залаяли. Протрубил охотничий рожок, и вся кавалькада устремилась за псами. Аврора летела впереди, на время забыв о Николасе, о Памеле, обо всем, кроме охоты.

Часом позже, когда охота закончилась и лиса была поймана, пришло время вернуться к прежним невеселым мыслям. Теперь уже Аврора не могла думать ни о чем другом, кроме как о встрече мужа с его бывшей (бывшей?) любовницей.

Аврора решительно поджала губы. Ну что же, если Николас рассчитывает, что она будет делать вид, будто ничего не видит, как многие другие жены, то он ошибается. Она слишком сильно любит своего мужа, чтобы терпеть неверность.

Вернувшись домой, Аврора принялась искать Николаса и Памелу. И открыла дверь его комнаты.

Раскинувшись в кресле возле камина, сидела Памела Литтлвуд. Ноги ее были прикрыты пледом. Она держала в руке стакан с вином и улыбалась Николасу. Стоя рядом и держа руку на спинке кресла, он что-то говорил ей и тоже улыбался. Памела потянула Николаса за рукав, требуя, чтобы он нагнулся, будто хотела что-то сказать ему на ухо.

Аврора тихо прикрыла дверь. Она стояла, прислонившись к стене, и мучительно соображала, как быть дальше. Надо было найти разумный выход. Как повела бы себя на ее месте искушенная зрелая женщина?

И вдруг ответ явился сам собой.

Воодушевленная Аврора развернулась и пошла к себе.